- Один человек сказал мне: «Всё, уходит твой поезд…», а я ответила: «Ничего, я ещё многое успею! Впрыгну в последний вагон».

Людмила Михайловна Мершиёва говорит это с улыбкой, а потом читает свои стихи о последнем вагоне. Каждое слово бьёт точно в сердце. Снайперские попадания... Подпирает щёку рукой, сквозь очки задорно блестят глаза:

- Нет, - говорит, - я не считаю себя поэтом. Поэт – это профессионал, а я так, для души пишу. Муза пришла – я написала, не пришла – не написала.

Но музу она ждёт – на столике для неё всегда приготовлены бумага и ручка. В Константиновское они с мужем переехали в прошлом году. Из Астраханской области. Рассказывает, что родилась в селе Заволжье, но тридцать лет прожила в посёлке Лиман. Изучила его историю, написала о нём поэму. Теперь изучает историю Константиновского, так что ждём ещё одну поэму. Кем только не работала: и воспитателем, и кассиром, и киномехаником, была директором ДК и бухгалтером.

Стихи писала со школы, но на новый виток поэзия вышла в более зрелые годы. Первый поэтический сборник увидел свет в 2008-м, посвятила его любимому мужу. Две дочки, внучки, старенькая мама, которой в ноябре исполнится 91 год – сейчас это её мир. Ах да! Ещё цветы. Людмила Михайловна их очень любит.

- Да что обо мне! - говорит. - Лучше о поэзии. Давайте я вам ещё почитаю.

Она читает «Цените жизнь» – и снова сердце слушателя как на ладони: ни закрыться, ни увернуться. Читает «Мамин наказ» - и покоряет простотой и глубиной метафор.

- Вообще-то, это всё из прежнего, - машет рукой. - Я уже не первый год больше прозу пишу. А стихи… Теперь, как переехала, приходится тренироваться, держать себя в тонусе.

Заядлая частушечница, постоянная участница конкурсов частушек в Лимане, она и в Константиновском уже нашла единомышленника: как-то на вопрос знакомого взяла и ответила частушкой, тот не растерялся – тоже срифмовал четверостишие. Так и пошло: что ни встреча – то баттл.

У бабули козлик серый

Без прописки проживал.

За полгода «съел» всю зелень,

И к молодке убежал! И-е-ех!

И как сочетаются хулиганские частушки с проникновенной лирикой, баловство с глубокой философией? А может, в этом и есть талант? Талант видеть и отражать жизнь во всём многообразии, а потому и попадать всегда по-снайперски точно в сердце.

МАМИН НАКАЗ

Мне не забыть вот этих фраз,

Что мама говорила много раз:

- Душа как бабушкин сундук.

Не всем он открывается, не вдруг.

В нём Доброта, Любовь и Вера!

Без них в душе одна химера.

Лишь только заведётся «моль»,

Невыносимой будет боль.

Имеет «моль» своё обличье:

То Зависть, Жадность, Безразличье.

Она всё сточит на ходу

И счастье превратит в беду.

Сумеешь «моль» не запустить –

С душою в мире будешь жить!

УШЁЛ ТВОЙ ПОЕЗД

-Ушёл твой поезд! - говорят,

Но я не верю, нет!

Дороже в жизни нет наград,

Чем лет прожитых след.

И пусть в последний свой вагон

Я впрыгну на ходу,

Я верю в жизнь и в свой перрон,

К которому иду!

Не помешает снегопад,

Ни вьюга, ни метель,

И каждой встрече буду рад,

Пусть дверь слетит с петель!

С любовью встречу новый день

И новую зарю.

За каждый прожитый свой день

Судьбу благодарю!

ЦЕНИТЕ ЖИЗНЬ СЕЙЧАС

Цените жизнь сейчас

За счастье и за муки.

Цените жизнь сейчас

За встречи и разлуки.

Цените жизнь сейчас

За каждый миг, что прожит,

А то, что день угас,

Пусть сердце не тревожит.

Цените жизнь сейчас

За яркость звездопада.

Цените жизнь за то,

Что близкие есть рядом!

ПРЯЛКА

В палисаднике пестрели цветы. Было слышно, как жужжат пчёлы, перелетая с цветка на цветок. На скамеечке сидела знакомая мне женщина. Ей было за пятьдесят, но нежный цвет лица, алые губы и чёрные брови восхищали своей красотой. Лишь только глаза и руки выдавали, что Ольга Ивановна Селявкина ничего не видит. Она теребила ветку калины, ягоды осыпались и падали на колени. Взгляд голубых глаз казался безжизненным, а пальцы не могли удержать рассыпавшихся, как бусы, ягод.

Женщина наслаждалась последними днями тёплого бабьего лета и подолгу сидела на скамье. Поравнявшись, я поприветствовала её. Ольга Ивановна охотно откликнулась, узнав меня по голосу. Спросила о детях. Мы жили с Селявкиными по соседству, и Ольга Ивановна приглядывала за моими ребятишками. Тогда она ещё могла видеть. Беда пришла позже и вонзилась в сердце и жизнь женщины, как острый осколок…

У её матери, властной женщины, был тяжёлый характер. Если кто-то из сельчан спорил с ней, она кричала, оскорбляла и проклинала. И поэтому Селявкину-старшую побаивались. Дочь Оленька была, напротив, ласковой, работящей. А рукодельница, каких поискать! Она вышивала, вязала красивые вещи, в которых сельские модницы бегали на танцы. Олюшкины поделки, связанные крючком, не один раз занимали первые места на выставках.

Но не было у мастерицы своей прялки – она всегда брала её у матери. Однажды подарили Селявкиной-старшей новую прялку. Оленька обрадовалась, подумала, что можно старую не возвращать, и попросила об этом мать. А та, разгневанная, стала требовать свою вещь у дочери и, как всегда, перешла на крик. Сгоряча бросила: «Чтоб не видеть тебе света белого!»

Прошло немного времени. Ольга Ивановна сильно заболела и ослепла. Эту историю я знала давно. Но однажды пригласила меня Ольга Ивановна посидеть на скамеечке, поговорить о детях и вспомнила о том страшном дне. «Никогда, слышишь, никогда не проклинай своих детей, что бы они ни натворили. Самое страшное в жизни – это проклятие матери», - сказала она, а по красивому лицу тихо катились слёзы.

• Печаль 0
• Радость 0
• Гнев 0
• Удивление 0
• Восторг 2