СКАЗКИ О ЛЮБВИ: ЕЁ ВЕТЕР
Было уже темно, но осенний воздух, согретый удивительно расщедрившимся для ноября солнцем, был тёплым, пахнущим дымом и чем-то ещё, пьянящим и терпким. Его хотелось вдыхать и вдыхать. Люда стояла у открытого окна и не спешила закрывать створки. Разыгравшийся ветер теребил выбившиеся из причёски длинные локоны, а потом, словно обидевшись, что она его не замечает, бросался листвой в старом палисаднике, заплетал в пучки тонкие прутики ивы.
В глубине комнаты тускло горел ночник, в соседней комнате мирно спали её близняшки – второклашки Антон и Зоя. Женщина ещё несколько минут смотрела в ночь, а потом юркнула в одинокую постель, свернулась клубочком и обняла подушку. На сердце было тоскливо. Она закрыла глаза. Завтра её Андрею исполнится тридцать. Всего тридцать. Ей самой было 34, тоже вроде бы всего, но их разделяло так много. Ведь у неё – семья, дети, столько хлопот и забот, обязанностей, а он – вольный как ветер и принадлежит только самому себе.
Осенний ветер вовсю гулял по комнате. Людмила встала, закрыла окно, выключила светильник и снова скользнула под одеяло. Теперь постель не была такой холодной. Ей хотелось бы только одного – чтобы он, её Андрей, оказался рядом, чтобы можно было погладить короткий ёжик его волос или просто уткнуться носом в сильное плечо. Она всегда считала его мальчишкой, но знала, что он сильнее её. Однажды именно он её спас, вытащил из чёрной ямы депрессии, которая затягивала, словно болото. Тогда детям было по шесть, мужа сократили на работе, и он с другом уехал в Питер на заработки. Пришлось занять денег, чтобы собрать Мишку в дорогу. Людмила осталась одна с сыном и дочкой. За «двушку», которую они снимали в центре города, платить было нечем, и она съехала, сняв времянку на окраине. Хозяева – супружеская пара, им было немногим за пятьдесят – запросили за свои «хоромы» копейки, но и тех пока не было: маленькой зарплаты нянечки даже на еду не хватало, а тогда тоже стояла осень. Антону нужны были новые сапожки: старые были как решето. Зоинька выросла из пальто. Люда ушла из детсада, устроилась к частнику. Деньги платили куда большие, но и работать приходилось с семи до семи, детей ни в сад отвести, ни забрать. Помогали тётя Оля и дядя Сережа. Своих внуков у них не было, и они прикипели сердцем к квартирантам, да и сама Люда полюбила их, как родных: родители её умерли, когда она только окончила школу, со свёкрами отношения не сложились, а ей так не хватало хоть чьей-то заботы и любви. А теперь, вернувшись с работы, Люда видела детей довольными и счастливыми, а главное, сытыми, вещички их были выстираны, а её ждал ужин. Но она почти не притрагивалась к нему – есть не хотелось, спать не могла. Похудела, осунулась, оживала, только когда звонил муж, а делал он это всё реже и реже: «Привет. Как дела? Как сын, дочка?» - вот и весь разговор. Денег от него тоже особо не дождёшься – всё перечислял на свою сберкнижку, копил на собственный дом. «Надо терпеть, - убеждала себя Люда, – ещё немного – и нормально заживём, Мишка вернется…»
Но он не приехал и на Новый год, объяснил, что нет смысла мотаться туда-сюда. Ждал Люду ещё один удар: закончился контракт у сына её дорогих тети Оли и дяди Сережи, вернется парень, жениться надумает, и придётся съезжать. Эта реальная угроза появилась 25 декабря.
Вернувшись домой, она увидела, что буквально весь дом залит светом. Люда сначала зашла к себе, переоделась, а уж потом направилась за детьми. Их счастливый смех был слышен с порога, а ещё радостный незнакомый мужской голос. Он понравился ей, было в нём что-то родное, а потом она увидела и его обладателя: тот весело играл с Антошкой и Зойкой, изображая ковбойскую лошадь, а они, соответственно, ковбоев. Худой, высокий, коротко стриженный, с такими добрыми и ясными глазами.
- Андрей, - он протянул Люде ладонь.
Она аккуратно положила сверху свою. Андрей осторожно её пожал. Люда заметила, какие у него сильные руки, она даже представила, как уверенно он, наверное, держал ими автомат. Но о службе от Андрея так никогда никаких рассказов и не услышала, а за весёлость, открытость, иногда даже наивность считала его мальчишкой. На Новый год он притащил сразу три огромные ёлки: одну поставили в доме, другую – у Люды в комнате, третью – во дворе. Наряжали все вместе. Люда сначала просто наблюдала за процессом, а потом незаметно включилась и тоже бегала вокруг зелёной красавицы, развешивая мишуру, и с лестницы, которую держал Андрей, пыталась надеть звезду на колючую макушку. Поспорила с Антошкой, бросилась его догонять, свалилась в сугроб и громко смеялась, когда дети и новый знакомый отряхивали её от снега. Она не сразу поняла, что с появлением Андрея стала чаще улыбаться и смеяться. Первой это заметила Зойка:
- Мам, хорошо, что дядя Андрей приехал!
- Это ж почему? – радостно спросила Люда. Ей нравилось даже просто слышать его имя.
- Да потому, что ты теперь весёлая стала.
Он всё время теперь был рядом: утром завтракали, шли на остановку, вечером он ждал её, потом вместе – за продуктами и домой, ужинать. Как-то так здорово и спокойно было с ним. О любви Люда и не думала – какая там любовь? Хорошо, что есть такой друг. И даже то, что он иногда дольше, чем надо, смотрел ей в глаза, казалось обычным. Гром грянул внезапно. Днём Андрей прислал Люде СМС: «Сегодня вечером меня не жди, встречаюсь с одноклассниками». У неё сразу же испортилось настроение.
Вечером масла в огонь подлила тётя Оля:
- Да у Леночки Петровской день рождения, они всегда всем классом ходят её поздравлять. Кстати, наш Андрюха ей всегда нравился, а он, глупый-лопоухий, и не замечал. Может, теперь поумнеет. Ленка – умница, красавица, экономистом работает. Пора бы уж сыну жениться…
Люда встала из-за стола, не доужинав: как же так, у нее хотят забрать Андрея, ставшего таким родным?! Мысли путались в голове, она напрочь забыла, что замужем, ненавидела эту неизвестную Ленку и вдруг поняла, что любит Андрея и не отдаст никому и ни за что. Она лежала в привычно одинокой постели, давно забытая мужем, вовсе не нужная этому милому мальчику, и прислушивалась к шагам на улице, но слышала лишь гулкий стук своего сердца. Время от времени она вскакивала и подбегала к окну, но улица была пустынной. К полночи, измучившись, накинула пальто на ночнушку и вышла за ворота. Снег уже сошел. Люда притаилась возле холодного ствола тополя, слушала шум его веток, пытаясь понять, что происходит с ней, замужней женщиной, матерью двоих детей. «У тебя есть Мишка, - говорила она себе и тут же добавляла: - Нет его по существу, он далеко и давно живёт своей жизнью. Звонок раз в неделю – разве это семья? И ни слова: скучаю, мол, приеду». Да она и не ждала его…
Тот, кого ждала, шёл и курил. Когда приблизился, она заметила, что куртка нараспашку. Ей показалось, что он улыбается. Чему только? Решительно шагнула наперерез:
- Ну и как погулял? Вижу, весело! – хотела сказать резко, но получилось жалко: голос дрожал то ли от холода, то ли от волнения.
- Хорошо погулял, - он ответил спокойно. – Господи, да ты вся дрожишь!
Он обнял её и укутал своей курткой. Теперь его лицо было совсем близко, и Люда вдруг заплакала, не в силах справиться со всем, что на неё свалилось.
- Ты чего, Людочка, ты зачем? – он растерянно стал целовать её в щеки.
- Мама сказала, тебе пора жениться, - выдавила она сквозь рыдания.
- Какая ж ты дурёха, - его дыхание путалось в её волосах, - мне же никто, кроме тебя, не нужен…
Утром Людмила виновато прятала глаза от родителей Андрея: они знали, что сын не ночевал дома, и догадывались где. Тётя Оля подошла к ней, когда Андрей пошел одеваться:
- Вижу, любит он тебя. Если сложится у вас, мы с отцом против не пойдем. Обещай только, что внуков нам ещё родишь, двоих минимум.
- Обещаю, - Люда обняла ставшую ей такой родной женщину и совсем тихо добавила: - Спасибо вам.
Несколько месяцев они жили счастливо, и только редкие звонки Михаила напоминали, что муж у неё другой. Он как-то даже обмолвился: «Я, наверное, уже не вернусь».
- Проси развод, - убеждал её Андрей. - Хочу звать тебя женой, - и так крепко обнимал. Какое же это было счастье!
Михаил приехал к лету. Осунувшийся, похудевший, абсолютно чужой. Расцеловал детей, Люду приобнял:
- Собирайся, я нашёл дом, срочно оформим куплю-продажу – у детей должна быть своя крыша над головой. Что дальше будет – не знаю, у меня, Людок, рак крови. Врачи говорят, долго не проживу.
Небо упало ей на голову. Сама не своя она собирала вещи, видела в окно, как Андрей нервно курил во дворе. Она не побоялась к нему выйти. Встала сзади:
- Не могу я его бросить: понимаешь, он отец моих детей.
- Понимаю, но меня не оставляй. Обещай позвонить.
Она пообещала, погладила его по коротким волосам и пошла к машине. Андрей не обернулся: не хотел, чтобы видела его слезы, скупые, мужские.
Прошло с тех пор уже два года. Зоя с Антоном пошли в школу. Люда привыкла к новому дому и даже полюбила его. Мишка теперь все больше по больницам, лечение – тяжёлое и мучительное. А Андрей, он помогает ей чем может, балует детвору, шлёт деньги. Он снова служит по контракту, и завтра ему тридцать. Её мальчишке, мужчине, самому сильному и надёжному.
- 0
- 0
- 0
- 0
- 0
Комментарии (0)